Молчаливые звезды Гринвуда - Страница 27

– Ну что, друг, – обратился он к Брокеру, – послушаем, как твоя хозяйка будет вопить от страха и восторга…

– От стр-р-раха? – удивилась птица.

Через несколько минут стало ясно, что Грэй не ошибся. Довольная Ди удобно устроилась на красном пластиковом сиденье аттракциона и распахнула навстречу ветру мечтательно-рыжие глаза. Но тут произошло непредвиденное – длинный ряд сидений резко взмыл вверх, а потом влево, и вправо, и снова вверх. Ди закричала – ей показалась, что железная ручка, удерживающая ее от падения, не выдержит и сломается, а сама Ди сорвется вниз. Вначале у нее засосало под ложечкой, но потом… Потом она испытала ни с чем не сравнимое чувство – страх, перемешанный с радостью и ветром, заполнившим легкие. Несколько минут Ди казалось, что она на волосок от смерти. Но все, естественно, закончилось благополучно, и Ди, с ослепленными радостью глазами и блуждающей улыбкой на лице, пошатываясь, спустилась к Грэю и Брокеру.

– Ты был прав – хорошо, что я выложила все из карманов…

– Тебе понравилось?

– Не то слово – я просто в восторге…

– Отлично. Теперь идем в тир.

Ди протянула было руку, чтобы забрать у Грэя попугая, но он отстранил ее мягким движением.

– Пусть посидит у меня. Он мне не мешает. А тебе стоит прийти в себя – до сих пор шатаешься в разные стороны. Давай я возьму тебя под руку…

Грэй хотел, чтобы последняя фраза прозвучала непринужденно, но легкая хрипотца в голосе все-таки выдала его. Правда, Ди все равно ничего не заметила – как показалось Грэю, она до сих пор сидела на пластмассовом кресле «Бешеного танца»… Он легко подхватил ее локоть свободной рукой и, как ни в чем не бывало, повел ее вперед. Почему с другими девушками все было намного проще? Он не боялся взять их под руку, он не стеснял себя в движениях, во взглядах… Ди как будто посадила его в невидимый колпак, где все движения стеснены, дыханье учащено, потому что рядом с ней ему всегда не хватает воздуха…

– Ты умеешь стрелять? – поинтересовался он у Ди.

– В общем, да. Конечно, я не блестящий стрелок, но и не мазила… Правда, мое умение отработано только в тире… Я никогда не была на настоящей охоте.

– А я побывал, – поморщился Грэй. – Незабываемое впечатление…

Ди скользнула взглядом по его лицу и увидела, что если это впечатление и было «незабываемым», то Грэю определенно хотелось о нем забыть. Смесь отвращения и жалости, отразившаяся на его лице, истребила в Ди желание пускаться в дальнейшие расспросы.

– Ты, наверное, будешь смеяться, – продолжил Грэй, не дожидаясь ее вопроса, – но я оказался слишком чувствительным. Мне было так жалко уток, которых мы ходили стрелять с отцом, что я попросту сбежал. После этого папа сказал мне, что я – не мужчина… Так, подобие…

– Мне казалось, что мужественность не определяется агрессией… – робко возразила Ди воображаемому отцу Грэя.

– А вот папа считал иначе. Если уж ты настоящий мужик, будь добр, выполняй три священных правила: пей пиво, не пропускай ни одного бейсбольного матча любимой команды и ходи на охоту. И не просто ходи, а убивай. А я, – в голосе Грэя слышалась обида на отца, выношенная годами, – ни по одному из этих параметров не подхожу на роль настоящего мужика…

– Думаю, тебе не стоит переживать по этому поводу. Правила твоего отца слишком… – Ди пыталась подобрать слово так, чтобы не обидеть Грэя, – …примитивны. Хлеба и зрелищ – и больше ничего в жизни не нужно… Не спорю, многие так живут… Только это даже не жизнь, а существование. Если бы ты вырос, впитывая эти нехитрые постулаты, кем бы ты был сейчас?

– Точной копией папаши, – мрачно ответил Грэй. – Чего я, кстати, боялся всю жизнь…

– Такие мужчины всегда вызывали у меня отвращение. Насекомые, которые не знают, не понимают, что такое настоящая жизнь, и душат тех, кто находится рядом с ними… Ой, извини, – осеклась Ди. Кажется, она слишком далеко зашла в своих рассуждениях. А ведь это все-таки отец Грэя…

– Ничего, – успокоил ее Грэй. – Я думаю так же… Но почему-то до сих пор переживаю из-за того, что мне тогда сказал отец…

– Ты просто хотел, чтобы он принимал тебя таким, какой ты есть. Но твоему отцу это оказалось не по плечу…

– Прости. – Грэй благодарно и немного смущенно улыбнулся Ди. – Наверное, я сейчас похож на нытика-неудачника…

– Ерунда, – отмахнулась Ди. Ей было приятно, что Грэй поделился с ней наболевшим. Это означало, что он видит в ней, по крайней мере, друга.

– Ер-р-рунда, – подтвердил Брокер, и троица направилась в тир.

Ди показала себя хорошим стрелком, к удивлению и восхищению Грэя попав во все мишени. На этот раз она сделала подарок ему – очаровательный плюшевый тигренок, которого хозяин тира дал ей в качестве приза, был торжественно вручен Грэю. Завершение прогулки обещало быть прекрасным, но все испортило одно обстоятельство, лишившее Ди того волшебного настроения, в котором она купалась весь день.

Ди и Грэй дожевывали сандвичи и допивали чай, когда к ним подошла роскошная блондинка с грудью, как заметила Ди, величиной с две спелые тыквы.

– Привет, привет, – поздоровалась она с ними, лаская Грэя выразительно-знойным взглядом.

– Привет. – Грэй едва не поперхнулся сандвичем, увидев ее. – Ты, наверное, не помнишь, Ди. Это Элайза… Элайза Сторнлив.

– Я живу в Гринвуде, – торжественно произнесла Элайза, как будто Гринвуд был не провинциальным городком, а раем для избранных. – А я тебя помню, – окинула она Диану снисходительным взглядом. – Ты племянница Гертруды Рочилд… Давненько тебя здесь не было…