Молчаливые звезды Гринвуда - Страница 13

Странная и страшная штука – смерть. Еще вчера человек ходил, дышал, смеялся. Его глаза блестели от радости или от волнения. Его руки занимались самыми обыденными делами. Его мысли были заняты совершенно не существенными вопросами, потому что он и не догадывался о том, что произойдет на следующий день. А сегодня его уже нет…

У Ди в голове не укладывалось, как этот бодрый, совсем еще не старый мужчина мог умереть от сердечного приступа. В последний день, когда она видела его, он чувствовал себя замечательно. Во всяком случае, так думала она… Только эта неземная тоска в глазах – вот что тронуло ее тогда. Неужели он мог догадываться о том, что сегодня его уже не будет?

– Ты расстроилась? – удивилась тетя Герти. – В Гринвуде найдется мало людей, которые пустили бы слезу из-за его смерти…

Диана с осуждением посмотрела на тетушку. Такого бессердечия она могла ожидать от кого угодно, но только не от тети Герти. Неужели какая-то история столетней давности, из-за которой человек, может быть, раскаивался всю жизнь, может настолько серьезно отложиться в памяти других людей, что они даже в такой момент будут продолжать ненавидеть тебя?..

– Тетя, Мелина умерла тридцать лет назад. Теперь нет и Джейкоба. Не понимаю, почему вы все не можете оставить человека в покое даже после его смерти?

– Послушай, Ди… – обиженно начала объяснять тетушка. – Если бы Мелина была моей дочерью…

– Но она не была твоей дочерью. И потом, у нее был выбор. Ее жизнь была в ее руках. И она могла прожить ее счастливо.

– Ты рассуждаешь, как мужчина. Только они могут спокойно говорить о том, что у женщины есть выбор. А сами разрезают ее жизнь на кусочки, рвут на лохмотья и вышвыривают на помойку…

– Можно подумать, ты не была счастлива с дядей…

– Была. Но когда он умер, мне не оставалось ничего, кроме одиночества. Ты хочешь сказать, что у меня тоже был выбор?

– Конечно. Многие женщины снова выходят замуж.

– Я обещала ему быть с ним и в горе, и в радости до самого конца.

– Но не после же конца! – сказала Ди и тут же пожалела о своем высказывании – на лице тети Герти отразилось искреннее возмущение нравственностью племянницы. Точнее, отсутствием таковой.

– Откуда в тебе такой цинизм?

– Какой цинизм, тетя Герти? – Ди чуть было не поперхнулась чаем. – Если так рассуждать, то можно поступать, как когда-то индийцы – хоронить живых жен вместе с умершими мужьями! Тебе нравится идея? Мне как-то не очень…

– Диана Шерил! – торжественно произнесла тетушка. – Иногда меня одолевают серьезные сомнения насчет того, выйдете ли вы замуж… Мужчинам нравятся мягкие, застенчивые женщины…

– А я жесткая, как бублик пятилетней давности! – вспылила Ди. – И несмотря на это, тетя Герти, я не осуждаю человека, о жизни которого знаю лишь по обрывкам сплетен. А ты знаешь о Джейкобе Кинсби едва ли больше, чем я… Сколько раз ты разговаривала с ним с тех пор, как он вернулся в Гринвуд?

Тетя Герти молчала, не понимая, как племянница может осуждать ее за то, что считают нормальным все жители города.

– Ни разу! Так я и думала. Зато ты прекрасно знаешь, что он был порочным человеком всю свою жизнь…

– Я не хочу продолжать этот спор, – остановила племянницу тетя Герти. – Но в одном я совершенно уверена. Смерть Джейкобу была послана свыше. Как искупление за его грехи. И призрак Мелины Джилс не зря вернулся из мира теней – именно он забрал с собой своего неверного возлюбленного…

Ди вздохнула – тетя Герти неисправима. Для нее, впрочем, как и для всех жителей Гринвуда, слухи так же достоверны, как то, что случается с ней самой. Наверное, это и имел в виду Джейкоб Кинсби, когда говорил о недостатках, которых в маленьких городках больше, чем достоинств…

История, случившаяся в Гринвуде тридцать лет назад, была не такой уж особенной. Если, конечно, измерять ее мерками больших городов, в которых человеческой жизни и смерти зачастую не придают большого значения.

Молоденькая Мелина Джилс жила со своей матерью в маленьком домике на окраине Гринвуда. Отец ушел от них много лет назад. Он поехал на заработки в какой-то из близлежащих городов, но так и не вернулся, отделавшись коротким письмом, в котором говорилось о том, что он начал новую жизнь.

Если при отце семья жила очень скромно, то после его отъезда Мелина и ее мать Изабел совершенно обеднели. Изабел устроилась на прядильную фабрику, находящуюся в нескольких милях от Гринвуда, а ее дочь подрабатывала везде, где только могла приложить свои силы и умения. Она разносила почту, убирала дома гринвудцев, сидела с их детьми, стирала их вещи, выращивала цветы, которые потом везла на продажу в Сотскейт… В общем, семья Джилс крутилась, как могла. И денег все равно хватало только на то, чтобы свести концы с концами. В Гринвуде Мелину любили – скромная, гордая и трудолюбивая, она завоевала расположение всех гринвудских семей.

Несмотря на скудный гардероб и каждодневную борьбу за выживание, Мелина Джилс была очень привлекательной девушкой. Не исключено, что, если бы не эта история, она смогла бы удачно выйти замуж и покончить с тем существованием, которое им с матерью приходилось влачить. Но случай распорядился по-другому.

Виктории Кинсби, матери Джейкоба, требовался человек, который умел ухаживать за цветами. Кто-то посоветовал ей обратиться к Мелине – девушка хорошо разбиралась в цветах, потому что ей приходилось выращивать и продавать их. Мелина, естественно, согласилась на эту работу – столько, сколько обещала Виктория, не платил ей никто. И неудивительно – семья Кинсби была самой богатой в Гринвуде.